Кажется: Лишь миг - и я пойму, Почему так трудно одному.
Михаэль БартТвое детство прошло в этом доме. Мрачном, пыльном, холодном. Твои шаги по его коридорам отдаются гулко и пугающе – так же, как и тридцать лет назад, когда ты напугано, покидал свою комнату, чтобы спуститься в гостиную или навестить отца в лаборатории. Тебе казалось, что в пустующих комнатах вашего дома таится кто-то темный, злой и очень-очень голодный – и стоит тебе замешкаться, как он обовьет тебя мягкими липкими руками и утащит в темноту коридоров. Однако когда рядом была Амалия, зло в глубинах вашего дома переставало смотреть тебе в спину – оно пугалось и пряталось, неожиданно маленькое и беспомощное. Рядом с Амалией было уютно. Ее надежная рука крепко держала твою ладошку, и тебе казалось, что механическое тело Амалии теплеет от твоих прикосновений. Отец довольно рано объяснил тебе, что Амалия не человек – но до 8 лет ты рос в одном доме с ней, и именно она заботилась о тебе, куда лучше Люциуса, почти не уделявшего тебе времени. Человек или нет, но ты был абсолютно уверен в том, что Амалия по-настоящему любит тебя. В любом случае, никого кроме нее, мамой называть ты не желал. Твоя настоящая мать, которая умерла почти сразу после твоего рождения, тебя почти не интересовала – ты даже не знал, как она выглядит (Амалия объяснила, что портреты твоей матери ввергают твоего отца в тоску, поэтому он намеренно убрал их из дома). С Амалией было хорошо – вы любили друг друга как мама и ее маленький сын. По крайней мере, ты был в этом уверен.
Когда отец отдал тебя в лицей, все изменилось. Толпа шумящих сверстников, учителя – все завертелось ярким калейдоскопом. Ты, вырванный из привычной тишины дома, оторванный от Амалии, ощущал себя неуютно – а твои новые друзья упорно расспрашивали – как же живется сыну известного кукольника Люциуса Барта. Растерянный, ты рассказал им все – о темном доме, о нелюдимом отце и о маме Амалии. Взрыв хохота, который последовал за этим, ты не забыл до сих пор.
Дети, перебивая один другого, взахлеб объясняли, что кукла не может любить – и не может чувствовать вообще. Любить может настоящая живая мама, которой Амалия, конечно же, не является… Уязвленный, ты не поверил им - Амалия всегда была с тобой так нежна и заботлива, она просто не могла тебя обманывать, она на самом деле любила тебя! Вечером твоих новых друзей забирали из лицея их родители в сопровождении слуг-кукол. Тогда-то ты и увидел, с какой радостью дети бросаются на шеи свои живым родителям – и какими сдержанными и… неживыми остаются куклы. Такие же, как Амалия. Вернувшись из лицея, ты не прижался к ней как обычно – а, горько заревев от обиды, бросился в свою комнату. Она тебя все-таки обманывала, все это время… Они никогда тебя не любила – вся ее нежность – суть программа, вложенная ей ее кукольником. Не любила она… а значит, не любил никто – в холодности отца ты убедился уже давно. Единственному существу, которому ты верил - Амалии - ты никогда не был нужен…
После этого все пошло не так, как раньше. Ты ненавидел Амалию за обман – и одновременно глубоко страдал из-за того, что не нужен ей на самом деле. Как бы ты хотел, чтобы она могла чувствовать как все люди! Но она была бездушной куклой, механической, бесчувственной. Амалия была нежна к тебе по-прежнему, несмотря на то, что ты рассказал ей все – и это причиняло тебе еще большую боль. Она обманывала тебя, говоря, что любит – и продолжала обманывать и дальше.
В 10 лет ты впервые оттолкнул ее, когда она подошла поправить тебе воротничок форменной лицейской рубашки. Амалия едва не упала – и ты ощутил и ужас, будто причинил зло родной матери, и какое-то странное наслаждение – ей стало неприятно, так же, как было и тебе. Ужас ушел – а ощущение наслаждения осталось с тобой на всю жизнь. Ты понял, что можешь отомстить за то, что пришлось пережить тебе…
Довольно скоро после этого ты случайно наткнулся на спрятанный в отцовской комнате альбом с фотографиями твоей покойной матери – Амалия смотрела на тебя с его страниц! Она не только обманывала тебя, создавая иллюзию своей любви, но и украла лицо у твоей умершей матери! Бесчувственная кукла… Впрочем, все они такие – так похожи на людей, что те обманываются и верят, будто кукле можно доверять, можно содержать ее рядом с собой.
В 14 лет, когда она сделала тебе мягкое замечание по поводу твоего позднего возвращения домой, ты дал ей пощечину. Амалия смолчала, а ты ощутил радость – от того, что теперь наконец-то сможешь избавиться от иллюзии, что механическая кукла – живое создание, а значит - избавиться от своей боли и отчаяния.
Начиная с этого времени ненависть и одиночество, таившиеся в твоей душе, сплелись в единый тугой комок, к которому плотно примешивалось сладострастие от тех моментов, когда ты мог сделать Амалии больно – как месть за свое детство во лжи.
До 16 лет ты рос в доме своего отца – точнее, существовал, мечтая выбраться наружу, прочь от лживой куклы и сводных сестер. Если старшую, Берту, ты еще как-то уважал за самодостаточность и независимый характер, то малявка Анна раздражала тебя неимоверно. Она цеплялась к Амалии как к человеку – так же, как и ты делал когда-то – даже после разъяснений, что кукла – это просто бесчувственный механизм. Ты несколько раз накричал на сестру, объясняя, что она не может любить Амалию – и никогда не получит любви в ответ, но Анна продолжала упорствовать. Хуже всего было, что Амалия по-прежнему продолжала тепло относиться к тебе – а к Анне была равнодушна, хоть и приветлива.
Когда тебе исполнилось 16, ты с радостью отправился учиться в один из крупнейших университетов страны. Новая жизнь захлестнула тебя, и на два радостных года ты позабыл об этих чертовых куклах и сумасшедшей сестричке. До совершеннолетия, в утро которого на твоем пороге оказалась служба доставки корпорации Barts Dolls с подарком от твоего отца. Конечно же, куклой. Как бы ты хотел отослать ее обратно – но побоялся реакции отца на такое действие. Каждая его кукла стоила ему долгих месяцев работы – и просто отказаться от нее, сломать и выбросить было немыслимым.
Твои соученики взвыли от восторга, когда увидели твою новую вещь - кукла от Барта была бесценной и стоила бешеных денег. Ты не разделял их радости по поводу этого механизма – но понимал, что объективно твоя кукла действительно выглядит совершенством.
Саманта (имя было указано в ее техническом паспорте) довольно быстро привязалась к тебе. Отец создал ее послушной и покорной, но иногда довольно упрямой и эмоциональной. Через несколько дней после твоего совершеннолетия, когда кукла зачем-то решила прикоснуться к тебе, ты рявкнул, чтобы та не смела к тебе приближаться. Когда же кукла, вместо того чтобы послушаться, ответила «Но вы мне на самом деле нравитесь, Михаэль», твои прежние эмоции захлестнули тебя – опять эта ложь! Ты вскочил и, схватив Саманту, несколько раз сильно ударил ее лицом о стену. Куклу сложно сломать – но ты и не хотел портить ее внешность, тебе хотелось, чтобы та была наказана за ложь о симпатии к тебе. Когда же Саманта, неловко поднявшись на ноги после ударов, сделала жест, будто вытирает слезы – снова ложь, куклы не плачут – ты ощутит удовольствие, которого не чувствовал никогда раньше…
Ты часто бил Саманту. Тебя уже не злило, а раздражало, а иногда даже и забавляло, что кукла каждый раз спрашивает, чем она заслужила такое отношения – и каждый раз делает вид, будто бы на самом деле расстраивается. Несколько раз ты видел, что она изображает плач, будучи в одиночестве – и каждый раз тебя это ужасно смешило. Несмотря на твою жестокость, кукла утверждала, что привязана к тебе и готова на все ради твоего блага. Это вызывало у тебя вспышки негодования – и в итоге ты снова и снова бил ее, надеясь, что если она не чувствует физической боли, то хотя бы поймет истинное к ней отношение.
Несколько раз ты заставлял Саманту заниматься сексом со своими друзьями, испытывавшими к кукле интерес подобного рода. Каждый раз это вызывало у нее подобие глубокой депрессии – и каждый раз ты злорадно ухмылялся, глядя, как бездушный механизм делает вид, что ему больно.
Так продолжалось достаточно долго – тебе кажется, что, пожалуй, всю твою сознательную жизнь. Смешно и немного пугающе – но Саманта была единственным созданием, сопровождавшим тебя все эти годы. Женщин у тебя было много – но никто из них не задержался в твоей жизни, друзей же ты не подпускал к себе ближе определенной точки… Одна Саманта, вытерпевшая от тебя столько, сколько ты не пожелал бы терпеть и врагу. Впрочем, она была всего-навсего куклой – о каком терпении может идти речь? Забавно, но тебе начало казаться, что подарок отца на совершеннолетие был чем-то большим, чем злая шутка над сыном, ненавидящим кукол – именно Саманта, механизм с таким характером, более всего подходила для тебя, как бы смешно и страшно это не звучало…
* * *
Ты закончил экономический факультет и начал работу в корпорации своего отца. Люциус был гением не только в механике – ты разобрался в том, что корпорация отца перечисляет деньги на какие-то закрытые и не фигурирующие в отчетности счета, мягко говоря, не сразу. Несколько раз ты пытался узнать, за что же платит твой отец своим загадочным партнерам, однако даже тебе это не удалось. Впрочем, Люциус остальной части бюджета не уделял столь пристального внимания, и тебе ничего не стоило понемногу переводить на свой счет некоторые финансы, принадлежавшие корпорации?
Зачем? Ответ банален – тебе хотелось большей власти, славы и богатства. Работать в компании отца - хорошо, но это работа в его тени. На заслуженный отдых отец уйдет не скоро, и до этих пор корпорация будет принадлежать ему. Если же основать свою компанию, используя усовершенствованную технологию отца по производству кукол, то Bart Dolls скоро канут в прошлое, а будущим – станешь ты.
В качестве главного конструктора ты решил взять Берту. Она отличный инженер, к тому же, неоднократно жаловалась, что отец препятствует ее карьере и не допускает к своим технологиям. Ты уговорил сестру добиться от отца секретного метода, а затем – вместе с ней основать новую компанию. Берта согласилась.
А через несколько дней тебя уволили.
Твои махинации с деньгами вскрылись, и отец вышиб тебя на улицу, беспощадно, не дав шанса оправдаться. Ты не знаешь, известно ли ему о вашем уговоре с Бертой, однако сейчас это вряд ли имеет смысл – без корпорации отца финансов тебе не получить… Ну по крайней мере Берту все еще не уволили, и ты продолжаешь надеяться, что ваш план все-таки сработает и секрет отца сестра заполучит.
С Анной ты не слишком общаешься – она тоже работает в вашей корпорации, но дизайнером, и не слишком талантливым, поэтому интереса для тебя не представляет. Ты в курсе, что Люциус с ней так же в напряженных отношениях, но не знаешь, почему.
* * *
Неделю назад тебе поступило приглашение…от отца прибыть в ваш фамильный особняк вместе с куклой. Ты поразился – Люциус, увольняя тебя, сказал, что видеть тебя больше не желает. Однако узнав, что Анна и Берта так же прибудут, ты согласился.
На пороге родного дома тебя ждал сюрприз. Чертова Амалия кинулась на тебя из-за угла с объятиями. Как обычно, тебя передернуло, и ты оттолкнул куклу. Люциус, находившийся неподалеку, увидел это, но, вопреки обычному поведению, отреагировал странно: схватил тебя за грудки и рявкнул «Не сметь!». Ярость за унижение недавним увольнением и злость на отца нахлынули на тебя, и ты ответил ему тем же, даже не успев удивится его странной реакции. Еще пара секунд – и вспыхнула бы драка. Однако на пороге оказались сестры, и вы с Люциусом нехотя отпустили друг друга.
Отец хлопнул дверью и ушел.
Ты, разгоряченный и злой, так же ушел в свою комнату.
За ужином отец не появился.
На расспросы сестер о случившемся тебе отвечать не хотелось.
Атмосфера в доме царила не самая лучшая, и к полуночи ты ушел спать.
* * *
Наутро Люциус Барт был обнаружен в своем кабинете мертвым.
Услышав крик Анны, донесшийся рано утром из коридора, ты выбежал из своей комнаты и увидел сестру и Амалию, которые в ужасе смотрят на отцовский кабинет с открытой дверью.
Смерть наступила из-за выстрела в голову. Пистолет Люциус держал в своей руке…
Полиция сочла смерть Барта самоубийством.
Подтверждением тому служила записка.
«Моя смерть – добровольный шаг.
Мое завещание должно быть вскрыто ровно в 15.00 в большой зале.
Обязую присутствовать Амалию, моих детей и их кукол»
Товарищи! Там очень много написано. Оччень. Так что, осторожнее, возможно, лучше не лезть.
Когда отец отдал тебя в лицей, все изменилось. Толпа шумящих сверстников, учителя – все завертелось ярким калейдоскопом. Ты, вырванный из привычной тишины дома, оторванный от Амалии, ощущал себя неуютно – а твои новые друзья упорно расспрашивали – как же живется сыну известного кукольника Люциуса Барта. Растерянный, ты рассказал им все – о темном доме, о нелюдимом отце и о маме Амалии. Взрыв хохота, который последовал за этим, ты не забыл до сих пор.
Дети, перебивая один другого, взахлеб объясняли, что кукла не может любить – и не может чувствовать вообще. Любить может настоящая живая мама, которой Амалия, конечно же, не является… Уязвленный, ты не поверил им - Амалия всегда была с тобой так нежна и заботлива, она просто не могла тебя обманывать, она на самом деле любила тебя! Вечером твоих новых друзей забирали из лицея их родители в сопровождении слуг-кукол. Тогда-то ты и увидел, с какой радостью дети бросаются на шеи свои живым родителям – и какими сдержанными и… неживыми остаются куклы. Такие же, как Амалия. Вернувшись из лицея, ты не прижался к ней как обычно – а, горько заревев от обиды, бросился в свою комнату. Она тебя все-таки обманывала, все это время… Они никогда тебя не любила – вся ее нежность – суть программа, вложенная ей ее кукольником. Не любила она… а значит, не любил никто – в холодности отца ты убедился уже давно. Единственному существу, которому ты верил - Амалии - ты никогда не был нужен…
После этого все пошло не так, как раньше. Ты ненавидел Амалию за обман – и одновременно глубоко страдал из-за того, что не нужен ей на самом деле. Как бы ты хотел, чтобы она могла чувствовать как все люди! Но она была бездушной куклой, механической, бесчувственной. Амалия была нежна к тебе по-прежнему, несмотря на то, что ты рассказал ей все – и это причиняло тебе еще большую боль. Она обманывала тебя, говоря, что любит – и продолжала обманывать и дальше.
В 10 лет ты впервые оттолкнул ее, когда она подошла поправить тебе воротничок форменной лицейской рубашки. Амалия едва не упала – и ты ощутил и ужас, будто причинил зло родной матери, и какое-то странное наслаждение – ей стало неприятно, так же, как было и тебе. Ужас ушел – а ощущение наслаждения осталось с тобой на всю жизнь. Ты понял, что можешь отомстить за то, что пришлось пережить тебе…
Довольно скоро после этого ты случайно наткнулся на спрятанный в отцовской комнате альбом с фотографиями твоей покойной матери – Амалия смотрела на тебя с его страниц! Она не только обманывала тебя, создавая иллюзию своей любви, но и украла лицо у твоей умершей матери! Бесчувственная кукла… Впрочем, все они такие – так похожи на людей, что те обманываются и верят, будто кукле можно доверять, можно содержать ее рядом с собой.
В 14 лет, когда она сделала тебе мягкое замечание по поводу твоего позднего возвращения домой, ты дал ей пощечину. Амалия смолчала, а ты ощутил радость – от того, что теперь наконец-то сможешь избавиться от иллюзии, что механическая кукла – живое создание, а значит - избавиться от своей боли и отчаяния.
Начиная с этого времени ненависть и одиночество, таившиеся в твоей душе, сплелись в единый тугой комок, к которому плотно примешивалось сладострастие от тех моментов, когда ты мог сделать Амалии больно – как месть за свое детство во лжи.
До 16 лет ты рос в доме своего отца – точнее, существовал, мечтая выбраться наружу, прочь от лживой куклы и сводных сестер. Если старшую, Берту, ты еще как-то уважал за самодостаточность и независимый характер, то малявка Анна раздражала тебя неимоверно. Она цеплялась к Амалии как к человеку – так же, как и ты делал когда-то – даже после разъяснений, что кукла – это просто бесчувственный механизм. Ты несколько раз накричал на сестру, объясняя, что она не может любить Амалию – и никогда не получит любви в ответ, но Анна продолжала упорствовать. Хуже всего было, что Амалия по-прежнему продолжала тепло относиться к тебе – а к Анне была равнодушна, хоть и приветлива.
Когда тебе исполнилось 16, ты с радостью отправился учиться в один из крупнейших университетов страны. Новая жизнь захлестнула тебя, и на два радостных года ты позабыл об этих чертовых куклах и сумасшедшей сестричке. До совершеннолетия, в утро которого на твоем пороге оказалась служба доставки корпорации Barts Dolls с подарком от твоего отца. Конечно же, куклой. Как бы ты хотел отослать ее обратно – но побоялся реакции отца на такое действие. Каждая его кукла стоила ему долгих месяцев работы – и просто отказаться от нее, сломать и выбросить было немыслимым.
Твои соученики взвыли от восторга, когда увидели твою новую вещь - кукла от Барта была бесценной и стоила бешеных денег. Ты не разделял их радости по поводу этого механизма – но понимал, что объективно твоя кукла действительно выглядит совершенством.
Саманта (имя было указано в ее техническом паспорте) довольно быстро привязалась к тебе. Отец создал ее послушной и покорной, но иногда довольно упрямой и эмоциональной. Через несколько дней после твоего совершеннолетия, когда кукла зачем-то решила прикоснуться к тебе, ты рявкнул, чтобы та не смела к тебе приближаться. Когда же кукла, вместо того чтобы послушаться, ответила «Но вы мне на самом деле нравитесь, Михаэль», твои прежние эмоции захлестнули тебя – опять эта ложь! Ты вскочил и, схватив Саманту, несколько раз сильно ударил ее лицом о стену. Куклу сложно сломать – но ты и не хотел портить ее внешность, тебе хотелось, чтобы та была наказана за ложь о симпатии к тебе. Когда же Саманта, неловко поднявшись на ноги после ударов, сделала жест, будто вытирает слезы – снова ложь, куклы не плачут – ты ощутит удовольствие, которого не чувствовал никогда раньше…
Ты часто бил Саманту. Тебя уже не злило, а раздражало, а иногда даже и забавляло, что кукла каждый раз спрашивает, чем она заслужила такое отношения – и каждый раз делает вид, будто бы на самом деле расстраивается. Несколько раз ты видел, что она изображает плач, будучи в одиночестве – и каждый раз тебя это ужасно смешило. Несмотря на твою жестокость, кукла утверждала, что привязана к тебе и готова на все ради твоего блага. Это вызывало у тебя вспышки негодования – и в итоге ты снова и снова бил ее, надеясь, что если она не чувствует физической боли, то хотя бы поймет истинное к ней отношение.
Несколько раз ты заставлял Саманту заниматься сексом со своими друзьями, испытывавшими к кукле интерес подобного рода. Каждый раз это вызывало у нее подобие глубокой депрессии – и каждый раз ты злорадно ухмылялся, глядя, как бездушный механизм делает вид, что ему больно.
Так продолжалось достаточно долго – тебе кажется, что, пожалуй, всю твою сознательную жизнь. Смешно и немного пугающе – но Саманта была единственным созданием, сопровождавшим тебя все эти годы. Женщин у тебя было много – но никто из них не задержался в твоей жизни, друзей же ты не подпускал к себе ближе определенной точки… Одна Саманта, вытерпевшая от тебя столько, сколько ты не пожелал бы терпеть и врагу. Впрочем, она была всего-навсего куклой – о каком терпении может идти речь? Забавно, но тебе начало казаться, что подарок отца на совершеннолетие был чем-то большим, чем злая шутка над сыном, ненавидящим кукол – именно Саманта, механизм с таким характером, более всего подходила для тебя, как бы смешно и страшно это не звучало…
* * *
Ты закончил экономический факультет и начал работу в корпорации своего отца. Люциус был гением не только в механике – ты разобрался в том, что корпорация отца перечисляет деньги на какие-то закрытые и не фигурирующие в отчетности счета, мягко говоря, не сразу. Несколько раз ты пытался узнать, за что же платит твой отец своим загадочным партнерам, однако даже тебе это не удалось. Впрочем, Люциус остальной части бюджета не уделял столь пристального внимания, и тебе ничего не стоило понемногу переводить на свой счет некоторые финансы, принадлежавшие корпорации?
Зачем? Ответ банален – тебе хотелось большей власти, славы и богатства. Работать в компании отца - хорошо, но это работа в его тени. На заслуженный отдых отец уйдет не скоро, и до этих пор корпорация будет принадлежать ему. Если же основать свою компанию, используя усовершенствованную технологию отца по производству кукол, то Bart Dolls скоро канут в прошлое, а будущим – станешь ты.
В качестве главного конструктора ты решил взять Берту. Она отличный инженер, к тому же, неоднократно жаловалась, что отец препятствует ее карьере и не допускает к своим технологиям. Ты уговорил сестру добиться от отца секретного метода, а затем – вместе с ней основать новую компанию. Берта согласилась.
А через несколько дней тебя уволили.
Твои махинации с деньгами вскрылись, и отец вышиб тебя на улицу, беспощадно, не дав шанса оправдаться. Ты не знаешь, известно ли ему о вашем уговоре с Бертой, однако сейчас это вряд ли имеет смысл – без корпорации отца финансов тебе не получить… Ну по крайней мере Берту все еще не уволили, и ты продолжаешь надеяться, что ваш план все-таки сработает и секрет отца сестра заполучит.
С Анной ты не слишком общаешься – она тоже работает в вашей корпорации, но дизайнером, и не слишком талантливым, поэтому интереса для тебя не представляет. Ты в курсе, что Люциус с ней так же в напряженных отношениях, но не знаешь, почему.
* * *
Неделю назад тебе поступило приглашение…от отца прибыть в ваш фамильный особняк вместе с куклой. Ты поразился – Люциус, увольняя тебя, сказал, что видеть тебя больше не желает. Однако узнав, что Анна и Берта так же прибудут, ты согласился.
На пороге родного дома тебя ждал сюрприз. Чертова Амалия кинулась на тебя из-за угла с объятиями. Как обычно, тебя передернуло, и ты оттолкнул куклу. Люциус, находившийся неподалеку, увидел это, но, вопреки обычному поведению, отреагировал странно: схватил тебя за грудки и рявкнул «Не сметь!». Ярость за унижение недавним увольнением и злость на отца нахлынули на тебя, и ты ответил ему тем же, даже не успев удивится его странной реакции. Еще пара секунд – и вспыхнула бы драка. Однако на пороге оказались сестры, и вы с Люциусом нехотя отпустили друг друга.
Отец хлопнул дверью и ушел.
Ты, разгоряченный и злой, так же ушел в свою комнату.
За ужином отец не появился.
На расспросы сестер о случившемся тебе отвечать не хотелось.
Атмосфера в доме царила не самая лучшая, и к полуночи ты ушел спать.
* * *
Наутро Люциус Барт был обнаружен в своем кабинете мертвым.
Услышав крик Анны, донесшийся рано утром из коридора, ты выбежал из своей комнаты и увидел сестру и Амалию, которые в ужасе смотрят на отцовский кабинет с открытой дверью.
Смерть наступила из-за выстрела в голову. Пистолет Люциус держал в своей руке…
Полиция сочла смерть Барта самоубийством.
Подтверждением тому служила записка.
«Моя смерть – добровольный шаг.
Мое завещание должно быть вскрыто ровно в 15.00 в большой зале.
Обязую присутствовать Амалию, моих детей и их кукол»
Товарищи! Там очень много написано. Оччень. Так что, осторожнее, возможно, лучше не лезть.
-
-
28.05.2010 в 09:42-
-
28.05.2010 в 09:45Как тебе взаимоотношеньица?
-
-
28.05.2010 в 09:48Убийственные.
-
-
28.05.2010 в 09:58